– Существует единая стратегия градостроительного проектирования в России?
А. Боков: Cо всей определенностью могу сказать, что, к глубочайшему сожалению, – нет, она отсутствует. И одной из своих задач профессиональное сообщество видит создание, формирование такого рода стратегии. Стратегии, которая нам, действительно, крайне необходима, учитывая природу, специфику нашего с вами Отечества, пространственную его природу, прежде всего.
– Сегодня заказчик способен выбрать исполнителей, которые качественно решат поставленную задачу?
А.Боков: Сегодня, в отличие от советских времён, заказчик стал множественен. Если к главному заказчику, а у нас главным заказчиком попрежнему является государство, обратиться, то он совсем не волен. Более того, 94й ФЗ позволил выстроить такие схемы, в итоге которых рынок проектных услуг сейчас полностью захвачен категорией лиц, которых профессионалами назвать нельзя.
Мы через какоето время почувствуем все замечательные результаты этого, но факт остаётся фактом: профессионалы практически вытеснены сегодня с этого рынка полностью. В соответствии с этим законом право на выполнение работы получает тот, кто называет меньшие сроки и меньшую стоимость своих работ. Качество как таковое, как категория явно недооценивается.
Речь идёт если не об отмене 94го ФЗ, то, по крайней мере, о нераспространении этого закона на ту сферу, о которой мы говорим. Пусть сапоги, валенки, все, что угодно, поставляют в соответствии с 94м ФЗ, но определять, какой фильм снимать, кому дом этот проектировать, наверное, нужно, пользуясь какимито другими критериями. Сегодня это прямой путь к катастрофе – интеллектуальной катастрофе, средовой катастрофе, как угодно назовите это.
Что касается частного, корпоративного заказчика, то он, несомненно, цивилизуется. И те качественные, относительно качественные работы, работы, которые более или менее приближаются к мировым стандартам, в основном заказываются сегодня корпоративным заказчиком. Но большинство заказчиков, тем не менее большинство тех, кто приходит на рынок со своими деньгами, всетаки не склонны расценивать вклад в архитектуру как чтото серьёзное. Для одних – это заблуждение, для других – это политика. Я всетаки надеюсь, что число цивилизованных людей будет всетаки прибывать, и, наконец, они поймут, что лучше строить качественные дома, у хороших архитекторов и т. д.
– Что собой представляет российская архитектура конца ХX – начала XXI века?
А. Боков: Архитектура выходит из того кризисного состояния, в котором мы находились, к глубокому сожалению, последние 3040 лет, начиная с 1960х годов. У нас есть все основания гордиться нашим великим прошлым, прежде всего тем, что было создано в 19102030е годы, создано в теории и на практике. И у нас есть не так много оснований для гордости за то, что появилось впоследствии. Сейчас мы отчётливо наблюдаем признаки интеллектуального, культурного пробуждения. Архитектура – это фундаментальная часть национальной культуры.
Но мы встречаем очевидное сопротивление многих сил, сопротивление в силу просто инерционного и крайне циничного отношения, недоверчивости к нашей деятельности.
Признаком этого является отсутствие прямого постоянного диалога с властью, который, надо сказать, даже в худшие времена у архитекторов всегда был налажен.
– Сегодня мы вынуждены констатировать факт разрушения исторического облика российских городов, которые активно застраиваются торговоразвлекательными объектами, спальными районами. Можно ли, на ваш взгляд, вписать в архитектуру городов уже построенное к настоящему времени?
А. Боков: Много вопросов. Вопервых, я – за восстановление некоторой справедливости. Мы говорим, что сейчас чтото страшное происходит с историческими городами. И мы забываем о том, что все эти ужасы начали происходить куда как раньше. Мы забываем, что выморачивались сотнями, тысячами храмы, монастыри, церкви – это опорные, по существу, сооружения, на которых строился национальный ландшафт. И сейчас считается, что наше прошлое было радужным и безоблачным, а сегодня происходит то, чего не могло не произойти – пришли деньги. 
В ситуации общей низкой культуры, прежде всего, лиц, принимающих решения, во многом низкой профессиональной культуры тех, кто проектирует, происходит то, что происходит. Но это не есть то разрушение, которое было направленной государственной политикой прошлых эпох и времен. И надо это отчётливо понимать. То, что сегодня происходит, – это, скорее, издержки роста, которые в общемто поправимы за счёт коррекции тех институтов, которые я назвал. Старое, может, и должно уживаться с новым. Город не может быть музейным экспонатом, это понятно. Есть города – музейные экспонаты, и слава Богу, что они есть. Но Россия – это особое пространство, особый объект в связи с тем, что страна в известной степени не построена. Просто у нас мало квадратных метров обитаемого пространства. Мы упустили время, занимались не тем многие годы, строили танки, пушки. Все лучшие умы, лучшее время своей жизни положили на это хозяйство. Значит, нам надо сейчас навёрстывать упущенное. И этот процесс должен быть организован чрезвычайно деликатно и умно.
В Европе страны живут только по регламенту. Целые огромные районы – Тоскана, Каталония и т. д. – это районы, где новое строительство просто запрещено, все, что делается, делается в чётком соответствии с регламентами. Стены должны быть такие, окна – такие, цвет должен быть такой, и только такой, крыши – такие и т. д. Вот тогда формируется среда. Гдето эти законы более жёсткие, гдето – послабее, но это в конечном счёте то, что называется физическим планированием. Вот этого его, к сожалению, у нас нет. Его нет в Градостроительном кодексе, нет даже тенденции этого рода. А это значит, что надежды на визуальную упорядоченность окружения, на тот комфорт, который нам так симпатичен, когда мы приезжаем в Европу, почти нет.
