Биопрепараты химии не конкурент?
Хороший урожай невозможно получить без защиты растений от вредителей, сорняков и болезней. Однако ошибки при работе с агрохимией могут сделать ее применение бесполезным и даже вредным. Об этом – наш разговор с заведующим лабораторией защиты растений ФГБНУ «Омский АНЦ», канд. с.х. наук Евгением ЛЕДОВСКИМ.
Евгений Николаевич, по прогнозу Минсельхоза РФ, потенциальный ущерб от вредителей и болезней в 2019 году может составить 842 млрд. рублей. Почему такие катастрофические цифры?
Проблема действительно есть. И возникла она изза того, что в один момент в угоду конъюнктуры рынка большинство наших хозяйств перешли на коротко ротационные севообороты – с преобладанием зерновых культур. Причина – сокращение животноводства: многие аграрии или снизили поголовье скота, или вообще отказались от этой сферы деятельности. В результате мы потеряли кормовой клин – предшественников первой группы для зерновых. То есть мы нарушили севооборот, сузив набор выращиваемых культур. К счастью, сегодня хозяйства возвращаются к возделыванию гороха, рапса, многие начали заниматься чечевицей – это хорошие предшественники для многих сельхозкультур. Взять, к примеру, бобовые: на корнях этих растений живут клубеньковые бактерии, которые способны усваивать азот из воздуха, не только питая себя, но и оставляя хороший фон для новых посевов.
Сколько урожая мы теряем ежегодно изза вредителей, сорняков и болезней?
Минимум – 3040 %, а в неблагоприятные годы можно потерять и более половины всего урожая. В 2015 году у нас была эпифитотия стеблевой ржавчины, и очень многие омские хозяйства недополучили урожай. При видовой урожайности по паровым полям 3035 ц/га хозяйства убрали 1015 ц/га. Причем зерно было не лучшего качества: если по паровому предшественнику мы должны получать хотя бы 34й класс, то здесь собрали мелкий фураж.
Конечно, в тех хозяйствах, где уделяют внимание защите растений и научно обоснованным севооборотам, там и урожаи высокие. В прошлом году единичные хозяйства получили урожай яровой пшеницы на отдельных участках до 75 ц/га при среднем показателе – 40 ц/га. А там, где этими вопросами не занимаются, собирают 1216 ц/га.
Какие культуры в последние годы находятся в зоне особого риска и требуют наибольшего внимания?
В последние годы в связи с расширением посевных площадей под рапсом серьезную угрозу представляет капустная моль. Если провести обработку с опозданием, неправильно подобрать препарат или норму рабочего раствора, можно потерять весь урожай! И я видел такие примеры в нашей области.
Большой вред может принести ржавчина гороха: его можно полностью потерять за 710 дней, если вовремя не обработать поле фунгицидом. Были такие случаи, когда хозяйства проводили защитные мероприятия 12 раза, но при этом неправильно выбирали состав или дозировку препарата – и лишались урожая.
Почему так происходит? Проблема в некомпетентности фермера, желании сэкономить или низком качестве препаратов?
Причины могут быть разные, в том числе связанные с непрофессионализмом сотрудников и недостаточными техническими возможностями (нехваткой тех же опрыскивателей и даже просто рабочих рук). В первую очередь, это, конечно, недогляд, несерьезное отношение руководителя. Скажем, рапс – культура сложная, при своем уровне доходности требует гораздо больших вложений, нежели другие культуры: не менее 12 тыс. рублей на гектар. Там и набор препаратов для обработки намного дороже. Поэтому многие пытаются сэкономить, теряя в итоге гораздо больше.
А контрафакт химикатов – частое явление?
Нет, я бы так не сказал. Производители современных препаратов очень внимательно следят за этим и, если появляется какаято подделка, быстро реагируют. Поэтому в целом проблем с качеством пестицидов сегодня нет.
Как вы считаете, введение господдержки на покупку средств защиты растений позволило бы снизить потери урожая?
Думаю, да. Правда, тут есть риск удорожания пестицидов, если спрос на них резко подскочит благодаря господдержке. Однако у нас в регионе уже второй год субсидируют приобретение минеральных удобрений в рамках областной программы «Плодородие», и не скажу, что цена на них сильно выросла, хотя использовать удобрения стали более активно. Весь мир увеличивает урожайность за счет внесения удобрений, и других вариантов у нас нет.
Что касается защиты растений, то здесь фирмпроизводителей гораздо больше, и среди них очень много китайских. В прошлом году Китай поставил очень жесткие экологические условия к производителям пестицидов, и изза этого многие заводы закрылись, что повлияло на стоимость препаратов. К сожалению, у нас в России действующие вещества большинства используемых препаратов не синтезируют, а только завозят изза рубежа. Поэтому мы зависимы от импорта.
Понятно, что использование пестицидов тормозится слабой экономикой хозяйств. Но всетаки в целом наши фермеры изменили свое отношение к защите растений, стали активнее использовать химию?
Конечно, защищать стали лучше, чем на заре фермерского движения, в 1990х годах. Но тогда и условия работы были иные – то же топливо было дешевле, и фермеры могли позволить себе содержание паровых полей, от чего сегодня очень многие уходят. Наука рекомендует от 16 до 20 % в структуре пашни отдавать под пар – это чистый фон и стабильное получение качественного урожая. Но паровое поле требует ухода – основной обработки, культивации для уничтожения сорняков и т.д., то есть затраты есть, а отдача – только на следующий год. Поэтому многие фермеры стараются высевать на этих полях хотя бы горох – хоть закупочная цена на него невысока, но это обеспечивает получение товарной продукции с этой площади и хорошего предшественника для зерновых.
Сегодня весь мир постепенно переходит на экологическое земледелие. Можно ли ожидать, что со временем биопрепараты вытеснят химию?
Думаю, в ближайшее время этого не произойдет. Биозащита пока не настолько эффективна, как химикаты, и при нашем уровне технической оснащенности ее применение – рискованный эксперимент, на который мало кто пойдет. Хотя, конечно, в будущем органическое земледелие выйдет на первый план. К примеру, сегодня многие российские аграрии начали работать по системе «Ноутилл», которая требует предпосевной обработки поля глифосатами, и в Европе, где это давно практикуется, некоторые страны стали запрещать их применение на своей территории. Потому что уже появились виды сорняков, сформировавшие устойчивость к гербициду сплошного действия. Теперь иностранные коллеги решили идти по пути биологизации. И мы к этому тоже придем, как и весь мир. Надо сказать, что за рубежом генетическая работа всегда была направлена на повышение урожайности культур любым способом. Не важно, что выращивание культуры будет сопровождаться 23 фунгицидными обработками и т.д., главное – получить высокий урожай. Наша селекция одновременно работает и над тем, как повысить продуктивность растений и их устойчивость к неблагоприятным факторам.
На ваш взгляд, какие прорывные решения на рынке агрохимии позволили бы нам серьезно повысить эффективность земледелия?
Сначала нам нужно освоить то, что уже есть. Как минимум – увеличить объемы применения минеральных удобрений, как это делает весь мир. А у нас во всем Омском регионе вносится столько же действующего вещества, сколько в одном Ишимском районе Тюменской области. У нас есть потенциал увеличения валового сбора и технологии для решения этой задачи, но в большинстве своем они не применяются. Потому что для наших крестьян это дорого.
Сегодня, на старте полевого сезона, какие рекомендации можете дать аграриям по защите растений?
Мой совет прост – соблюдайте технологию. Ведь зачастую фермер рассуждает так – не буду применять фунгициды, сэкономлю, авось «проскочу». В прошлом году ряд хозяйств изза этого потеряли урожай и понесли большие убытки. Наука уже все придумала, есть рекомендации по выращиванию культур и их обработке, по содержанию паровых полей, но вопрос в том, кто и как ими пользуется. К сожалению, во многих хозяйствах уровень персонала недостаточно высок, чтобы эффективно применять имеющуюся информацию на практике. Вот о чем нам стоит подумать в первую очередь, но это уже тема другой статьи.
Беседовала Виктория МУХИНА
CeC3(11)2019
